Глеб Ситько
Кареглазый малыш*
Ел я масляный кныш
И Гемару, что липовый мед
Мудрый, старый хасид
Объяснял мне иврит
И мечтал мой отец меламед
Что я остепенюсь
В восемнадцать женюсь
А под тридцать – куплю магазин
Дорогой, извини
Есть ешива, есть жизнь
Ну, а жизнь – не халавный раввин
Всё не мог взять я в толк
Отчего Он так строг
Почему Он не милует нас?
И на полках моих
Среди книжек святых
Затесались Кропоткин и Маркс
Почему наш народ
Каждый гонит и гнёт
Ведь у гоев – такой же закон?
Стал я вместо молитв
Собирать динамит
И за Тору купил Смит-Вессон
А потом настаёт
Пятый, проклятый год
Век двадцатый пошёл на излом
И Христова любовь
Москалей и хохлов
В сотый раз повела на погром
Вишь, идут, стар и млад
Лишь иконы горят
Я шагал им навстречу один
Как последний зелот
За свой Божий народ
Жизнь – она не халавный раввин
Среди лютой зимы
Я бежал из тюрьмы
И с тех пор всё бежал и бежал
Я сменил сто имён
Мой вершили закон
Револьвер, динамит и кинжал
Но я, все ж, полагал
Что я – Божья рука
Как Давид, как Самсон, как Навин
Пал я серным дождём
На Романовский дом
Жизнь – она не халавный раввин
На гражданской войне
Террористы в цене
Я учился народы водить
Нас несло, что чуму
До сих пор не пойму
Почему мы смогли победить?
Стал я хмурый и злой
Ел и брился, как гой
Пил вино и вдыхал кокаин
Был по локоть в крови
И чужих, и своих
Жизнь – она не халавный раввин
Я устроил свой быт
Стал спокоен и сыт
Но однажды я встал и сказал
«Братья, хватит идти
По чужому пути
Заблуждаться так дальше нельзя!
Мы забыли что есть
Ум и совесть и честь
Мы построили храм на крови…»
И смущённо молчал
Перепуганный зал
Я ж вещал, как на Пурим раввин
Я вернулся домой
Я напился, как Ной
Лишь о зубы стучался стакан
А минуло три дня
И такой же как я
Мне приставил к затылку наган
Я читать стал Кадиш
А Мальчиш-Кибальчиш
Всё кричал — «Замолчи, сукин сын!»
Я ж сказал: «Не спеши
Жизнь – ешива души
Только Бог – не халавный раввин»
Грянул выстрел. Я встал
Я покинул подвал
И пошёл по алмазной росе
Там, за длинным столом
С бирюзовым сукном
Восседает пророк Моисей
И я поднял билет
Сорок прожитых лет
Я промолвил: «Увы, господин
Извини меня, Бог
Я учился, как мог
Только жизнь – не халавный раввин!»
* Юра просил разрешения читтать эту вещь на концертах. Но, не помню, почему, не сложилось…